Горная и металлургическая промышленность Западной Сибири в 1700-1860 годах
3. Г Карпенко
Новосибирск, 1963 г.
АЛТАЙСКИЕ РУДНИКИ И ЗАВОДЫ А. Н. ДЕМИДОВА В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII в.
1. ВОЗНИКНОВЕНИЕ АЛТАЙСКИХ ПРЕДПРИЯТИЙ А. Н. ДЕМИДОВА
Начало XVIII в. отмечено ускоренным развитием производительных сил Урала и Сибири. Ликвидация зависимости России от ввоза черных и цветных металлов, возросший спрос внутреннего рынка, нужды армии в годы Северной войны потребовали освоения богатейших рудных месторождений на Востоке страны. Правительство Петра I обращало особое внимание на строительство рудников и заводов. Берг-привилегия 1719 г. разрешала «всем и каждому..., какого б чина и достоинства ни был», добывать и обрабатывать любые руды на собственных, государственных и частновладельческих землях. Вопрос о рабочей силе в берг-привилегии не затрагивался1. Берг-регламент 1739 г. разрешал приписку к частным заводам государственных крестьян и особенно рекомендовал «при тех заводах селить деревни покупными людьми и крестьяны»2.
В первой четверти XVIII в. на Урале усилилось строительство рудников и заводов, снабжавших металлом армию и флот в период Северной войны. Вслед за Уралом во второй четверти XVIII в. начались поиски руд и строительство заводов в северных предгорьях Алтая.
Известный уральский промышленник А. Н. Демидов, начиная разработку алтайских руд, действовал как предприниматель-капиталист: рассчитывая на высокие прибыли, он готов был затратить значительный капитал на строительство рудников и заводов и наем рабочих. Устройство рудников и заводов в алтайских предгорьях на границе русских владений было связано с большим риском и требовало крупных материальных затрат. Охрана предприятий от набегов кочевых феодалов, обеспечение рабочей силой, доставка продовольствия—все эти задачи на далеком Алтае решались с большим трудом. Лишь расчет на высокие доходы заставил А. Н. Демидова попытаться сделать этот малоосвоенный край своим монопольным владением.
19 января 1726 г. Демидов обратился в берг-коллегию с прошением о разрешении ему строить медеплавильные заводы на Алтае, «в старых татарских пустых вотчинах» по рекам Алею и Чарышу, в местах, приисканных якобы его людьми в 1724 г. В следующем прошении Демидова от 4 февраля 1726 г. говорилось о поисках не только медных, но и золотых и серебряных руд. А. Демидов претендовал на монополию строительства заводов и рудников: «И ежели же где приищутся впредь медные, серебряные, золотые руды, чтобы нам копать их было не отводным же числом и заводы заводить не против привилегии, а другим в тех местах для копки руд и построению заводов мест не отдавать и не отводить».
16 февраля 1726 г. берг-коллегия вынесла «приговор», разрешевший Демидову строить заводы на Алтае1. Последующим указом от 12 ноября 1736 г. А. Демидову разрешалось строить медеплавильные заводы по Иртышу и Оби, а другим заводчикам запрещалось вести работы там, где находились рудники Демидова2. Получив, возможно, от начальника Сибирского обер-бергамта (горного управления) В. Геннина сведения, что на Томи близ Кузнецка есть уголь, подобный голландскому (Геннин был голландцем), Демидов постарался наложить руку и на кузнецкий уголь. В 1739 г. он представил в берг-директориум, заменивший берг-коллегию. образцы каменного угля, найденного под Кузнецком, и просил выдать ему указ на разработку угля, который «подобно голанскому», «подле реки Том под городом Кузнецким» и разрешение на поиски «в объявленных и в других местах Томского, Кузнецкого и Енисейского ведомств оного уголья и других металлов и минералов».
7 апреля 1739 г. берг-директориум выдал А. Демидову указ, разрешавший прииск «впредь показанного уголья и прочих металлов и минералов».
Сохранилась «сочиненная» в 1736 г. геодезистом Василием Шишковым ландкарта Томского и Кузнецкого уездов, па которой нанесены границы «ведомства Колывано-Воскресенского завода»4. Оно простиралось с севера на юг почти на 400 верст, с востока на запад на 200 с лишним верст, от р. Касмалы — на северо-западе до р. Ульбы —на юге, от среднего течения — на западе до верхнего течения Оби — на востоке. На севере и востоке ведомство Колыванского завода А. Демидова граничило с Кузнецким уездом, из которого оно выделилось, на юго-востоке—с Джунгарией, на западе подходило к Иртышской укрепленной линии.
Огромные земельные захваты и привилегии, которых добивался А. Демидов,— все это типичные для эпохи первоначального накопления приемы промышленного строительства.
2. ПЕРЕХОД ОТ ВОЛЬНОНАЕМНОГО К ПОДНЕВОЛЬНОМУ ТРУДУ
На мануфактурах всей России с 20-х годов XVIII в. стало распространяться применение подневольного труда. Ф. Я. Полянский объясняет закрепощение рабочих нехваткой вольнонаемных работников: «Крепостная Россия XVIII века еще не имела условий, при которых рабочая сила становилась товаром в массовых масштабах и мануфактурная промышленность могла бы развиваться за счет лишь наемного труда»'. По словам Н. И. Павленко, на Урале вольнонаемные рабочие «исчезли» с середины 20-х годов XVIII века. Ограниченные резервы вольнонаемной рабочей силы, имевшиеся в крепостной России, были быстро исчерпаны, и предприниматели, в особенности владельцы новых мануфактур, не могли найти новых вольнонаемных рабочих. Но дело было не только в этом. Мануфактуры, и прежде всего заводы Урала и Сибири, в начале XVIII столетия становились убежищем для беглых крестьян, находивших там заработок. И так как среди вольнонаемных рабочих было много беглых крестьян, дворяне добились указа, чтобы казенные заводы вообще не принимали вольнонаемных, даже с паспортами3.
Сложившаяся во второй четверти XVIII в. обстановка вынуждала заводчиков переходить от вольнонаемного к подневольному труду. Ф. Я. Полянский характеризует этот процесс на уральских и выксунских заводах Демидовых как «пример эволюции капиталистической мануфактуры в посессионную или феодализированную и даже в вотчинную или крепостную»4. Подобная эволюция в широких масштабах наблюдалась также на алтайских заводах и рудниках А. Демидова.
Первоначально А. Демидов ориентировался на вольнонаемных рабочих. Указ 31 марта 1726 г. о строительстве заводов на Алтае разрешал Демидову нанимать работных людей г паспортами «вольной ценой». Свободных людей, нанимающихся на работу, было очень мало в крепостной России, а тем более в колонизующейся Сибири. Первой ревизией в 1722—1724 гг. в Кузнецком уезде, в который входили и земли современного Алтайского края, было учтено всего 1511 ревизских душ. а в г. Кузнецке—1363 души5. По дополнительным данным 1738 г. в Кузнецком уезде числилось 6347, а в Томском — 11346 черносошных крестьян муж. п.6.
В связи с этим на заводах Демидова нелегально работали беглые крестьяне, пришлые, не знающие родства, каких дипломатично называли в Сибири и на Урале. Среди самовольных переселенцев в Сибирь преобладали выходцы из Приуралья и с севера Европейской России. Вероятно, их было много и среди пришлых, нанимавшихся на заводы Демидова. Это предположение косвенно подтверждают некоторые фамилии кабинетских мастеровых, потомков переселенцев XVII—XVIII столетий. Среди салаирских горняков по формулярам 1795 г. часто встречаются Колмогоровы. Мезенцовы, Лопаревы, Устюжанины, Помор-цевы, Пермитины, Пииежины, Корелины, Куигурцовы. Вятниковы, Вяткины, Пермяковы, Тюмеицовы, Ярославцсвы, Уфимцовы, Печерины, Усольцовы, фамилии которых ясно показывают, откуда пришли в Сибирь их предки.
При положении в подушный оклад беглых крестьян на Алтайских заводах Демидова выявлялись многолетние странствия беглецов в поисках вольной жизни. Ефрем Михайлов, уроженец дер. Гаевой Ишим-ского дистрикта, в 1718 г. был взят в солдаты, отправлен в Петербург, бежал с дороги, после нескольких лет скитания обосновался в дер. Чер-куновой Белоярской слободы. Егор Корел в 1729 г. ушел из-под Олонца, скитался по приобским деревням и, наконец, поселился в д. Тугозвоновой. Кирилл Койнов с братом ушли в 1728 г. из дер. Койновой Тобольского ведомства на Алтай, жили два года в пустых местах по р. Карасук, построили себе избушку, кормились звериным и птичьим мясом. Затем Кирилл поселился в дер. Орде близ Чаусского острога, а его брат — в другой деревне, которую стали называть по его фамилии Койновой.
Часть беглых была «переведенцами» с Невьянского и других уральских заводов Демидова, откуда их под присмотром приказчиков перевезли на Алтай. Д. Н. Беликов нашел в архиве Колыванского горного начальства «столп» № 35 — большое дело о переведенцах 1744 г. Все они были беглыми крестьянами, ушедшими в 1725—1735 гг. из Архан-гелогородской. Московской, Казанской, Нижегородской губерний, из-под Устюга и Вятки. Некоторые из них по приходе на Алтай снова бежали уже с демидовских заводов.
В связи с тем, что характерная для крепостной России в целом нехватка вольнонаемных рабочих в Сибири усугублялась малолюдством и большой подвижностью населения, продолжавшего осваивать незаселенные места, правительству пришлось легализовать наем беглых на демидовские заводы. Берг-коллегия 9 августа 1727 г. разрешила Демидову селить при Алтайских заводах «пришлых, кои живут в лесах и у калмыков, и шатающихся по селам дворцовых, и монастырских, и помещиковых людей и крестьян, кои в подушной оклад не написаны»2.
После фактического разрешения найма на работу беглых людей-были приняты меры по закреплению их за предприятиями. Так, 12 ноября 1736 г. был издан указ, дозволяющий А. Демидову оставлять на уральских и алтайских заводах пришлых и беглых, государственных, помещичьих и монастырских крестьян, обучившихся мастерству, «и платить за них как подушные, так и четырехгривенные деньги». Этим указом закрепощались в качестве вечноотданных крестьяне, ставшие мастеровыми у Демидова. Указом от 29 марта 1738 г. подтверждались положения указа от 12 ноября 1736 г. в отношении пришлых и беглых крестьян, учтенных переписью 1735 г. на алтайских заводах Демидова. Этим крестьянам предписывалось «быть при его заводах вечно и приписать [их] к казенным слободам».